Наш земляк Адольф Шаевич

— С большим удовольствием хочу поздравить с годовщиной всех жителей Хабаровского края! Для меня он не прошлое, а постоянное настоящее, поскольку я там родился и прожил 35 лет, а мой родной брат до сих пор живет с семьей в Хабаровске. И сегодня я слежу за всем, что там происходит. Когда бываю в родном городе, вижу, как обновился Хабаровск, стал еще красивее. Природа, люди – все настолько располагает! Единственное, что, может быть, расстраивает  – далеко от центра России, и потому не часто удается приезжать. Хочу пожелать успехов губернатору Вячеславу Шпорту и всем, кто проживает и трудится сегодня в Хабаровском крае. Счастья, процветания, чтобы все у вас было хорошо!

— Адольф Соломонович, насколько я понимаю, Вас связывают с малой родиной не только личные воспоминания и родственники. В крае, если не ошибаюсь, есть три еврейские организации. Вы поддерживаете с ними отношения как главный раввин?

— Да, у нас довольно плотные контакты. Должен сказать, что те евреи, которые проживают на территории Хабаровского края, сегодня имеют реальную возможность приобщиться к истокам, к своим корням. Не просто познакомиться, но и жить по традиции – это все  доступно. Каких-то особенных проблем, которые нужно решать, например, на уровне краевого руководства, у нас нет.

— Мне, атеисту, интересно, как вообще люди приходят в религию? Вот каким был Ваш путь к вере? Когда Вы поняли – это мое, и могла ли жизнь сложиться по-другому?

— У меня, наверное, нетипичный случай. Я в 35 лет уехал из Биробиджана, где после окончания Хабаровского политехнического института работал в управлении механизации. 8 лет проработал и решил перебраться в Москву. Жизнь такая развеселая была, хотелось просто поменять обстановку. К тому же я был не женат.  Шел 1972 год, и как раз в это время начался массовый отъезд советских евреев в Израиль.

— Решили избрать Москву в качестве перевалочной базы?

— Не-ет. Вообще об этом не думал. Мы в Биробиджане были так далеки от этих вещей! Даже разговоров на эту тему не вели. Я когда в Москве услышал про Израиль – для меня это было откровение большое. Представляете, я даже не знал, что в Москве есть синагога.

— То есть, и в Бога не верили?

— Совершенно, совершенно… Родители мои вели обычный советский образ жизни, и у меня все было, как у всех: школа, комсомол, институт…

— А приехали, значит, в Москву за лучшей жизнью?

— Да, просто хотел устроиться на работу. Специальность-то у меня очень хорошая — инженер-механик по строительно-дорожным машинам. Объявления на всех заборах – требуется, требуется! Думал, проблем с трудоустройством не будет, дадут временную прописку. В крайнем случае, женюсь на москвичке (улыбается). Прихожу по объявлению, даю паспорт, а там: национальность — еврей. И мне в некоторых местах совершенно откровенно говорили: «Слушай, вот тебя возьмем на работу, а завтра ты подашь заявление на отъезд в Израиль – нам неприятности. Зачем нам это нужно?» — «Да не уеду я никуда!» — «Все – до свидания!». В общем, так я и рыскал изо дня в день, получая везде отказы. Ночевал, где придется. На вокзалах, благо их в Москве много, у знакомых и даже под лодкой на пляже в Сосновом бору, куда летом ездил играть в преферанс. Как правило, среди преферансистов находились один-два еврея, которые мне однажды и посоветовали обратиться в московскую синагогу.  При синагоге, говорят, есть школа религиозная, там дают прописку на время учебы. Через полгода женишься, и все вопросы решены.

Ну, я и поддался на уговоры, пошел к председателю еврейской общины. Он со мной побеседовал и — отказал, поскольку я ничего ведь не знал про иудаизм, без малейшего понятия. Видимо, решил, что я хочу иврит выучить да уехать в Израиль. Ну, думаю, не получилось. Уже иду на выход, догоняет меня ректор этой религиозной школы (иешивы)  – Лев Григорьевич Гурвич. Говорит: «Скажи честно, хочешь уехать?» — «Слово даю, никуда не собираюсь уезжать, даже в мыслях не было». – «Тогда, — говорит, — я тебе вот что посоветую. Приходи сюда каждый день и сиди, слушай, вход свободный». И я стал ходить в синагогу. Через какое-то время взяли меня в школу с испытательным сроком, потом предложили работу сторожа в синагоге, а потом направили на учебу в Будапешт, где находилась раввинская семинария – тогда единственная в странах социалистического лагеря. В Венгрии я жил и учился в течение семи лет и там же познакомился со своей будущей женой Каталин. А в 1980 году получил диплом и вернулся в Россию.

— Не захотелось остаться в Венгрии?

— В принципе, мог бы и остаться. Венгерский я освоил, даже делал довольно сложные технические переводы, за которые хорошо платили. Но у меня никогда не возникало желания остаться. Потому что была ответственность перед синагогой. На протяжении того времени, которое учился в Венгрии,  я чувствовал постоянно, что меня ждут.

— Итак, Вы вернулись и стали первым дипломированным раввином в Советском Союзе?

— Да, именно так.   Тогда в стране царило общее негативное отношение к религии. Все подконтрольно было. Мы не могли потратить рубль без разрешения, хотя от государства ничего не получали. А жили в основном за счет продажи мацы. У нас была своя мацепекарня, где за сезон к Пасхе выпекалось 150 тонн мацы для всего Советского Союза. Практически все мы рассылали по общинам и получали довольно большие деньги. Но вот тратить их по своему усмотрению не могли. Все было четко расписано властями: сколько раввинов и служащих должно быть, кому какая зарплата, за какую сумму можно сделать ремонт. На конец года финансового у нас оставалось довольно большое количество денег, и все заставляли переводить в Советский фонд Мира. Ни копейки не оставляли!

— В сравнении с теми временами сейчас полная самостоятельность?

— Совершенно! Никто ничего не диктует, не требует никаких отчетов. Условия просто комфортные. Поэтому и возникло очень много разных еврейских организаций. Во-первых, появились школы еврейские и даже детсады, масса других организаций по различным направлениям. Началось это все еще при Горбачеве. Нашу общину признавали как бы головной – Москва, центр… Власти разрешали в ограниченных количествах получать из-за границы литературу, предметы культа, и мы рассылали все это по стране. Но официального объединения еврейских религиозных организаций не было. И тогда мы решили создать союзную общину, которая бы представляла интересы разных людей во всех республиках. Собрали в 1989 году съезд, где меня избрали главным раввином СССР, поскольку я имел опыт, да и в органах власти меня уже знали. Вот так я стал представлять всю общину перед властями.

— Как  главный еврей Советского Союза?

— Да, да (улыбается). Ходил к Горбачеву насчет библиотеки Шнеерсона, писал письма в Совет по делам религии о том, например, что в Пятигорске нужно выделить землю под новую синагогу, чтобы вернули синагогу в Казани… — разные вопросы. Этот наш союз просуществовал до распада СССР, когда в независимых республиках стали создавать свои общины. В 1993 году состоялся всероссийский съезд еврейских организаций, на котором меня избрали главным раввином России – будет 20 лет в следующем году, как я нахожусь на этом месте, с Божьей помощью.

— А не жалеете, что судьба так распорядилась?

— Нет, конечно. Мне мои учителя объясняли, что Бог ведет и сопротивляться не надо. Тем не менее, все это было довольно сложно для меня, особенно в первые годы.

— Адольф Соломонович, что сегодня значит религия для Вас — это убежище, лекарство для души или способ изменить людей, общество к лучшему?

— Не убежище, не лекарство. Наверное, все-таки, образ жизни. Образ жизни. Постепенное обучение, узнавание, проникновение в заповеди, осмысление. Это очень сильно помогает в жизни. Очень сильно! Несмотря на то, что уже около 3,5 тысяч лет ничего не меняется в иудаизме, все эти заповеди настолько жизненные, настолько согласуются с жизнью! Именно – с жизнью. Иудаизм – это религия жизни. У нас нет монастырей, у нас нет безбрачия… Нормальная человеческая жизнь, которую Господь отпускает человеку, чтобы он ее прожил, родил детей, воспитал их, построил дом, дерево посадил… — все это согласуется. Религия, конечно, накладывает дополнительный отпечаток на жизнь человека, но во многих случаях очень сильно помогает.

— Почему тогда так мало сторонников иудаизма в России современной?

— Понимаете, за эти годы советские очень много было разрушено. Возьмите даже на примере Русской православной церкви – самой мощной, самой массовой. Подавляющее большинство ничего не знает о самой религии, корней православия. Крестик повесил, на праздник сходил церковный – и все, человек считает себя верующим. Это несерьезно. Все-таки вера, как мне кажется, требует очень много вложения духовного, требует от человека дополнительных усилий в жизни. Больше ответственности перед другими людьми, перед собой, в первую очередь. Когда человек богобоязненный по-настоящему, а не для показухи,  подразумевается, что он не может совершить подлостей против других людей. К какой бы конфессии он ни относился.

У нас сейчас на молитву приходит довольно большое количество людей пожилого возраста, которые начали учиться в 65, 70 лет. Азы религии осваивать. Советские пенсионеры, которым негде было это все почерпнуть раньше. То же самое – у мусульман, православных, католиков –  люди ищут себя. Но это требует довольно больших усилий. Тяжело, наверное, соблюдать многие вещи – посты в православии, кошерность и субботу в иудаизме, пятиразовую молитву в исламе. Но когда это все воспитывается с детства, когда это прививается с молоком матери – религия становится образом жизни, и все нормально согласуется с течением обычной жизни за стенами синагоги, церкви, мечети. Представители совершенно разных конфессий вполне уживаются и делают общее дело. Вот это нормальное существование людей в сегодняшнем мире.

Слава Богу, у нашей общины очень хорошие отношения с Русской православной церковью. Очень хорошие отношения с мусульманами, буддистами, баптистами, протестантами, католиками. То есть, мы ищем совершенно нормальные пути взаимодействия. Есть такой Всероссийский совет межрелигиозный, куда входят представители четырех основных конфессий, и мы там часто собираемся и обсуждаем злободневные вопросы, которые волнуют нас всех, независимо от конфессиональной принадлежности. И, конечно, взаимодействуем в вопросах воспитания, образования, борьбы с наркоманией, проституцией, с пьянством – с такими вот вещами негативными, которые беспокоят все общество. Стараемся находить действительно понятные, приемлемые для всех пути, чтобы это не разделяло людей, а объединяло.

— Вы как-то сказали: «Все мы — дети Бога. Это должно нас объединять. Вот если человек верует вот так, а не так, как я. Ради Бога, если это мне не мешает. И моя вера не мешает ему». Это Ваше определение толерантности – не мешать друг другу?

— Конечно. Я сижу рядом с патриархом, я сижу рядом с муфтием – это не потому, что нужно показать что-то такое, а это действительно у нас нормальные отношения. Я с уважением отношусь к его вере, он относится с уважением к моей вере. Мы никогда не пытаемся переубедить кого-то, что вот он не прав в своей вере, а я прав, что моя вера намного лучше.  Бог у нас один. Нужно сделать все для того, чтобы человек понимал: все мы – дети одного Бога. Мы только по-разному ему служим.

— Адольф Соломонович, Вы упомянули о том, что сейчас появились широкие возможности изучать религию, в синагогу приходят пожилые люди, и молодежь просвещается…

— Очень много молодежи!

— А как Вы относитесь к преподаванию в светских школах основ религиозной культуры, в том числе – иудаизма? Поддерживаете это?

— Я считаю, что это необходимо. Необходимо давать школьникам какие-то базовые понятия, знания. Меня больше волнует – кто это будет делать? Как это будет делаться? Понимаете, в детские головы можно вложить все, что угодно, — кто и как им будет это вкладывать? Опять же, где найти ту золотую середину, чтобы сидящие рядом русский мальчик и еврейская девочка понимали, что они просто разные. Он не лучше нее, а она не лучше его. А они просто разные! Нужно, чтобы педагогическая наука этим занималась досконально. Все-таки от этого зависит будущее нашей страны.

Меня очень раздражают всякие активисты всех направлений – в иудаизме, в православии, в мусульманстве… – которые рвут на себе рубахи, ходят с хоругвями, готовы даже убивать несогласных с их верой. Собрались бы, лучше, да помогли восстановить деревенский храм. Вон в Дормидонтовке церковь стоит разрушенная… Это покажет, что ты любишь Россию, ты за нее болеешь. Нет, пойти морду кому-нибудь набить намного проще, и никакой ответственности, главное. Все увидят, что ты патриот и так далее. Есть большое количество людей, которые заявляют, что готовы умереть во имя чего-то. Бог дает одну жизнь и ее надо прожить достойно, умирать только в крайнем случае, когда твоей родине грозит опасность. Умирать во имя идей, которые какие-то безумные головы предлагают? Жить надо! Жить надо в согласии с Богом, и тогда все, просто все будет нормально.

Мне кажется, основное назначение всех религиозных конфессий – это моральное воспитание, духовное воспитание людей, чтобы они действительно ощущали духовность. Чтобы не нарушалось равновесие между духовностью и материальностью. Чтобы ради денег тебя не били по голове, не поджигали, не взрывали. Чтобы был какой-то моральный стержень в человеке. Это несчастье наше, которое преследует нас уже долгие годы – потерян человеческий стержень. Не знаю, плохо нас воспитывали, лживо воспитывали в Советском Союзе, но какой-то все-таки был моральный стержень, который не позволял выходить за рамки человеческие. Вот это фарисейское общество наше. Вчера поголовно каждый второй был коммунистом, сегодня – все верующие. Ну, не бывает такого. Не бывает такого. По себе могу сказать, это такая ломка идет в душе и такой период длительный это требует. Невозможно, вчера ты был таким, а завтра стал другим…

— Ваши дети, насколько я знаю, не пошли по стопам отца, а внуки?

— Внуков пока нет, поскольку оба неженаты. Старший сын Андраш — профессиональный хоккеист, закончил спортивный институт в Венгрии и сейчас работает в Канаде – тренирует там детей коренных народов Севера по госпрограмме. А младший – Питер —  закончил мединститут, но не как врач, а по медицинскому менеджменту. Но как-то не нравится ему это дело, хочет в другой институт поступить.

— Не религиозный институт?

— Нет, нет. По этой стезе дети не пошли. Они все знают, чему я их учил, придерживаются иудейской веры, ходят в синагогу по праздникам. Но посвятить себя целиком служению – нет.

— Адольф Соломонович, я удивился, что Вы… Вас можно назвать ортодоксальный еврей?

— Да.

— … с детства обожали футбол и до сих пор болеете за «Спартак». Представить главного раввина на трибуне рядом с фанатами «Спартака» сложно. Но, судя по вашему жизнерадостному, веселому нраву, наверное, такое возможно, да?

— Да, конечно, я и сегодня люблю спорт. Очень люблю. Правда, сам сейчас активно ничем не занимаюсь, так, иногда  хожу в бассейн.  А на футбол теперь выбираюсь намного реже — именно в связи с этими фанатами. Неприятное ощущение они создают. А вот, скажем, на чемпионат мира по хоккею, который был в Москве, ходил на многие матчи. Если есть свободное время, смотрю спортивные каналы: волейбол, баскетбол, биатлон… Стараюсь не пропускать значительных событий. И, конечно же, слежу за игрой земляков-хабаровчан. Болею, естественно, за футбольный СКА и хоккейный «Амур» и очень радуюсь успехам, которые у них бывают.

… 28 октября Адольф Соломонович Шаевич отметил свое 75-летие. Доброго ему здоровья!

© Сергей АКУЛИЧ.
Фото автора.
18 октября 2012 г.

Комментарии.