В условиях эмбарго на поставки продовольствия из ряда западных стран, введенного правительством России, кажется, сама природа решила нам помочь с замещением импортной еды. Достоверный факт: в отечественные сети стало больше попадаться рыбы. Конечно, тут не только морского бога Посейдона надо благодарить за щедрость, но и рыбаков, самоотверженно «окучивающих» водные нивы, и государство, которое стимулирует их труд. Как все происходит на практике – об этом разговор с руководителем Федерального агентства по рыболовству – заместителем министра сельского хозяйства страны Ильей Шестаковым.
— Илья Васильевич, предлагаю начать с воспоминаний о первом Всероссийском фестивале «Рыбная неделя», который состоялся в Москве весной. Свою продукцию здесь представляли многие компании, в том числе из регионов Дальнего Востока. Судя по очередям и быстро пустеющим прилавкам, дальневосточная рыбка москвичам понравилась. Продолжение с тех пор последовало?
— Да, «Рыбная неделя» в целом прошла достаточно позитивно. Не только с точки зрения успешной торговли, но и в плане развития прямых деловых контактов между рыбаками и сетевыми магазинами, а также рестораторами Москвы. Продолжение? Ряд рыбопромышленных компаний, которые хотели зайти в столицу, подняться на федеральный уровень, такой возможностью в итоге воспользовались. Кроме того, свою роль сыграло и введение эмбарго, отрасль получила дополнительный импульс. В итоге сегодня отечественная рыбная продукция в наших магазинах представлена шире, чем год назад. Но, конечно, еще есть значительный потенциал для наращивания этого показателя.
— Какое соотношение российской рыбы и импорта сегодня?
— Мы оцениваем, что на прилавках где-то 65% отечественной рыбопродукции и 35% импортной. Раньше было примерно 50 на 50. Думаю, разрыв будет постепенно увеличиваться.
— На Дальневосточный бассейн традиционно приходится более двух третей от всероссийского улова. А можете назвать прибрежные регионы, которые вносят наибольший вклад в добычу и производство рыбной продукции? Кто двигает отрасль вперед?
— Я бы не стал тут делить, составлять рейтинг регионов — каждый уникален по-своему. Тем более, основной вылов происходит в исключительной экономической зоне России, а океаническая рыбалка имеет лишь косвенное отношение к регионам.
— Неужели экономические условия не играют особой роли, и почти все зависит от биологических факторов: есть в море рыба или нет? Ну, еще от рыбацкой удачи. А от чиновников что-то зависит? Про Хабаровский край пишут, что снизив бюрократические барьеры, власти региона дали хороший толчок развитию рыбной отрасли, а в итоге на 20-30% увеличилось производство рыбопродукции..
— Безусловно, от власти на местах зависит инвестиционный климат. Это очень важная составляющая. Но это только один из факторов. Другой фактор –биологические возможности, которые предоставляются природой. Да, в Хабаровском крае в эту путину выросла добыча анадромных видов рыб. Здесь отлично поработали местные предприятия, но и подходы лососевых оказались гораздо выше, чем в предыдущие годы. На Сахалине, наоборот, достаточно провальная рыбалка получилась по горбуше – уловы упали втрое, но при этом нельзя сказать, что люди плохо отработали. Просто подходы рыбы были слабые.
— Кстати, о лососевой путине-2015. Уже, наверное, можно подвести итоги. Оправдались ли ожидания?
— К сожалению, не в полной мере. Частично — из-за ошибок прогнозирования со стороны отраслевой науки. Ну, и биологические факторы, конечно, сыграли свою роль… При этом, в большинстве дальневосточных регионов объемы добычи увеличились даже по сравнению с «урожайным» на лосось 2013-м годом. По предварительным данным, в Камчатском крае вылов составил 192 тыс. тонн, что на 42% выше позапрошлогоднего уровня. В Хабаровском крае добыто более 64 тыс. тонн, что на две трети превышает показатель 2013 года. До 7 тыс. тонн или на 36% выросла добыча рыбы в Магаданской области. Общий вылов тихоокеанских лососей составил по предварительным данным около 357 тыс. тонн, что на 10,6% ниже объемов добычи 2013 года.
— А если оценить всю картину промысла в Дальневосточном бассейне – тут какие результаты?
— Более оптимистичные. По состоянию на 27 октября в этом бассейне добыто 2,37 млн тонн, что больше на 58 тыс. тонн уровня прошлого года. Для сравнения: вылов по России в целом на эту дату составил 3,6 млн. тонн, что на 187,7 тыс. тонн или на 5,5% выше прошлогоднего показателя.
— Не секрет, в рыбной отрасли накопилось немало проблем. На заседании президиума Госсовета по вопросам рыбохозяйственного комплекса, прошедшем 19 октября в Москве, речь шла о низкой эффективности промысла, слабых темпах обновления береговой инфраструктуры, старении рыбопромыслового флота… Все это полной мерой касается и Дальнего Востока?
— Безусловно.
— И какие решения предлагаются? Что, например, делать с устаревшим флотом?
— Действительно, рыбопромысловые суда у нас более чем на 80% с истекшими сроками эксплуатации – старше 20 лет. Конкурировать с таким флотом на глобальном рынке сложно. Мы знаем, что ряд компаний вложили немалые средства в модернизацию основных фондов. Но вложили во что конкретно? Прежде всего – в наращивание производственных мощностей, в развитие судовой переработки. При этом инженерная инфраструктура на траулерах остается старой. Коммуникации там не рассчитаны на дополнительные мощности, да к тому же во многом выработали свой ресурс, износились. Отсюда рост количества технических аварий на промысле. Все это, к сожалению, подрывает безопасность мореплавания и рыболовства, приводя даже к человеческим жертвам.
Что предлагаем? Необходимо стимулировать обновление флота. Если, конечно, мы хотим добиться того, чтобы наш флот стал безопасным, эффективным, современным и чтобы рыбаки могли увеличить отдачу от каждой тонны добытого биологического ресурса. А это не просто поставлять покупателям замороженную рыбу без головы или даже в виде филе. Кроме того, суда должны быть оснащены современным оборудованием, чтобы улов полностью перерабатывался. Это в том числе поможет решить проблему с так называемыми «выбросами».
И путей здесь обозначено несколько. Одно из ключевых предложений – запустить такой механизм экономического стимулирования, как квоты государственной поддержки. Если, скажем, рыбопромысловое предприятие построило в России и ввело в эксплуатацию новый траулер, то под него выделяется дополнительный объем квот на добычу водных биологических ресурсов – для обеспечения эффективной загрузки. По нашим оценкам, на эти цели можно было бы выделять до 20 процентов от общего объёма квот, что позволит за 5-10 лет построить на российских верфях примерно 35 крупно- и среднетоннажных и около 50 малотоннажных судов. Этот же «квотный» механизм господдержки можно использовать при реализации инфраструктурных проектов и развития береговой переработки.
— Кстати, о переработке. В ходе президиума Госсовета озвучена информация, что основная масса поставляемой с Дальнего Востока продукции, в том числе на экспорт, — это замороженная рыба практически в необработанном виде…
— К сожалению, доля рыбопродукции с высокой степенью переработки у нас в стране пока невелика, хотя уже есть предприятия, продукция которых соответствуют лучшим мировым стандартам. Это ориентир для отрасли. Однако многие компании продолжают идти по экстенсивному пути развития, выполняя функцию простых поставщиков сырья, сырьевого придатка. Взять минтай – самый основной вид рыбы, добываемой на Дальнем Востоке. Более 80% рыбы, а это примерно 1,5 млн тонн, вывозится практически в необработанном виде в Китай, где она и получает высокую добавленную стоимость. Многие наши предприятия пока не сильно заинтересованы в глубокой переработке. Мы видим свою задачу в том, чтобы создать стимулы, условия, при которых этот интерес возникнет.
Сейчас, например, ведется активная работа по развитию инфраструктуры рыбохозяйственного комплекса в прибрежных регионах, и часть компаний, как мы знаем, уже готова прийти туда с серьёзными инвестициями. Это связано, в том числе, с нашей твердой и открытой позицией по использованию причальных стенок – что долгосрочные договоры аренды будут заключаться только с теми компаниями, которые сохраняют специализацию рыбных портов и развивают инфраструктуру. Они обязаны заниматься строительством новых и модернизацией существующих холодильников, непосредственно перевалкой рыбной продукции, обслуживанием рыбопромыслового флота и так далее. Есть уверенность, что задача, которую мы перед собой ставим, будет в этой части исполнена.
— Можете назвать хотя бы пару дальневосточных компаний, которые показывают пример в собственном развитии?
— Преображенская база тралового флота. Предприятие не только строит новые суда, но и несет достаточно серьёзную социальную нагрузку в Приморском крае. Компания «Доброфлот» тоже многое делает для повышения эффективности промысла. Хотя на рынке совсем недавно.
— Сообщалось, что «Доброфлот» в конце августа впервые доставил своим судном по Северному морскому пути в Мурманск 3 тыс. тонн лосося. Это была одноразовая акция или предстоит открытие регулярных рейсов? Плавно перехожу к проблеме транспортировки рыбной продукции…
— Мы поддерживаем активное использование Северного морского пути. Компания «Доброфлот», как я знаю, довольно успешно осуществила эту логистическую операцию. Надеюсь, что в скором времени подтянутся и другие. Но, конечно же, все зависит от того, насколько доставка грузов Севморпутём будет экономически выгодной для предприятий.
— Вы недавно говорили, что проблема – в обратной загрузке морских судов и что нужно решать её в координации с заинтересованными субъектами Федерации, которые расположены вдоль трассы Севморпути. Заинтересованность чувствуете?
— К сожалению, пока нет.
— Пока выручает РЖД. Хотя с транспортировкой дальневосточной рыбы по железной дороге тоже проблемы: и долго, и дорого. Как они решаются?
— По этой теме было много совещаний на всех уровнях. И могу сказать, что если раньше к нам не сильно прислушивались, то сейчас уже чувствуется серьезная заинтересованность и со стороны РЖД, и со стороны Министерства транспорта. Думаю, в ближайшие 2-3 года мы сможем решить проблему оперативной доставки рыбопродукции с Дальнего Востока.
— В сентябре во Владивостоке прошел Восточный экономический форум, на котором также активно обсуждалась рыбная проблематика. Вы удовлетворены результатами? О чем удалось договориться?
— В рамках ВЭФ было много интересных, полезных встреч. В том числе, с представителями министерств Японии и Кореи обсуждались вопросы их возможного участия в совместных проектах развития аквакультуры, береговой переработки. Правда, похвастаться пока нечем. Наши иностранные коллеги достаточно аккуратно относятся к этим направлениям, что понятно, поскольку мы конкуренты на рынке. Продолжаем наш диалог и за рамками форума.
— В то же время, насколько я знаю, Росрыболовство предлагает изымать квоты на вылов биоресурсов у компаний с зарубежным участием. Получается, отпугиваете тем самым потенциальных инвесторов?
— Эти действия направлены против лиц, нарушающих наше законодательство. Иностранные граждане, инвесторы не вправе владеть российскими рыбодобывающими компаниями или контролировать их деятельность на общих основаниях. Для этого они должны получить одобрение со стороны правительственной комиссии по иностранным инвестициям. Рыболовство ведь у нас — отрасль стратегическая. Между тем, как мы знаем, достаточно много предприятий через разные схемы находится под иностранным контролем. Вот с ними и поставлена задача бороться. Ожидаем, что до конца 2015 года правительство примет постановление о механизме изъятия квот у компаний-нарушителей. Будем эти квоты реализовывать на аукционе для всех желающих.
— Какую долю рынка занимают такие компании на Дальнем Востоке?
— По нашим экспертным оценкам, от 20 до 25%.
— О снижении бюрократических барьеров — эта тема тоже поднималась на Госсовете. Год назад был принят закон, разрешающий применение уведомительного порядка при неоднократном пересечении госграницы РФ российскими промысловыми судами. Ситуация с тех пор изменилась к лучшему?
— Да, безусловно. В рамках этого закона мы с погранслужбой ввели временные правила: теперь достаточно простого уведомления о том, что ты собираешься пересекать границу, и все.
— А как, по-вашему, станет проще жизнь рыбаков после введения другой новации – рыбной биржи? На Сахалине недавно прошли первые электронные торги… Результат довольно скромный.
— Да, объем электронных торгов там составил всего 7 млн. рублей, но это начало. Будет ли проще рыбакам? Надеюсь. А государству — безусловно, потому что благодаря бирже появится прозрачность заключения сделок и появятся прозрачные ценовые индикативы. При этом мы четко понимаем, что если там не будет экономической составляющей, то любое жесткое администрирование приведет к обратному эффекту: рыбаки начнут всячески избегать биржевой торговли. Поэтому важно создать механизм удобства для всех участников торгов: и для рыбаков, и для покупателей. В общем, вопрос есть. Посмотрим, как все получится.
— Переместимся с моря на речные просторы: вы «за» либо «против» возобновления промысла осетровых видов рыб на Амуре? Есть мнение, что уже пора.
— Состояние запаса осетровых в бассейне реки Амур оценивается наукой как депрессивное, что пока не позволяет выходить на промышленный вылов. Сегодня сотрудники наших рыбводов, к сожалению, не могут отловить нужных производителей даже для закладки икры. Поэтому, прежде всего, важно восстановить популяцию рыб, иначе мы рискуем прийти к полному уничтожению осетра и калуги в бассейне реки Амур. Думаю, это никому не нужно.
— Илья Васильевич, вы, как никто, пожалуй, владеете необходимой информацией о ситуации в рыбохозяйственном комплексе страны и планах на перспективу. Можете ответить: когда наша рыбная отрасль прочно встанет на ноги?
— Я считаю, рыбная отрасль стоит достаточно уверенно на ногах. В этом году мы показываем хорошие результаты – практически на 6% идем с увеличением вылова. В принципе, перед нами стоит задача выйти на 2-е место в мире по объёму добычи водных биологических ресурсов (сейчас Россия занимает 5-6 места). Для этого все есть. Нужно просто создавать больше экономических стимулов и повышать эффективность работы. Чем мы и занимаемся.
— Желаю, чтобы у вас все получилось.
— Спасибо.
Сергей АКУЛИЧ.
Фото автора.
