Мой дед по линии матери, Григорий Матвеевич Сяткин, погиб в феврале 42-го под Москвой. Дед по отцу, Филипп Прокопьевич Акулич, вернулся с войны живой.
В феврале 79-го я, студент 2 курса ДВГУ, написал эти строчки. Получается, и про них тоже.
* * *
Мне сон такой достался с этой ночи.
Как будто я, затянутый в ремень,
В снегу лежу, и больше нету мочи
Вот так лежать, но встань – и ты мишень.
Как символ захлебнувшейся атаки
Мне впился в бок застывший автомат.
А рядом, вот, в пылу смертельной драки
Лежит убитый наповал комбат.
Его лицо покрыто снежной дымкой
И лишь глаза по-прежнему чисты;
Промеж себя мы звали его Димкой,
Наверно, из-за этой чистоты.
Он письма слал куда-то под Полтаву,
Все обещал: вернусь с победой, мать…
Эх, Димка, Димка! Кто бы мог представить,
Что ты способен слово не сдержать.
Он весел был и молод бесконечно,
Когда усы солидно теребя,
В тот бой, на удивленье скоротечный,
Он сам повел испуганных ребят.
И вот – убит. Вдохнул свинец горячий
Широкой грудью. Шаг ступил. Упал.
Невероятно! – взгляд его незрячий
Еще тогда в атаку подымал.
Я коченею. Сумерки не близки.
В который раз в коварном полусне
Считаю опорожненные диски
И сколько жить предназначалось мне.
Но хитрое мое предназначенье
Отмерило всего в один насып
Так много в пересчете на мгновенья,
Так мало – в пересчете на часы.
© Сергей АКУЛИЧ.
Фото автора.
